Связь человека с местом его обитания – загадочна,
но очевидна. Ведает ею genius loci, гений места, связывающий интеллектуальные, духовные, эмоциональные явления
с их материальной средой.
Петр Вайль. Гений места
Владимир Биндеман, руководитель бюро «Архитектуриум», в шутку называет себя сельским архитектором, поскольку все основные работы мастерской выполнены для Подмосковья. После долгих лет работы над проектами домов и целых поселков для других В. Биндеман спроектировал и построил загородный дом для своей семьи. Наш разговор о собственном доме архитектора постоянно переключался на проблемы российского загородного строительства.
— Владимир, это ваш первый собственный загородный дом, или у вас уже был опыт совмещения в собственном лице функций заказчика и архитектора? Что вы ощущали в такой двуединой роли?
— Как ни странно, но это мой первый загородный дом, построенный для себя, по собственному проекту. В коммерческой архитектуре все время приходится идти на компромисс. Например, большинство заказчиков, когда предлагаешь им проект в современной стилистике, отказываются или говорят: вы на этом настаиваете, пожалуйста, но только если потом вы сами этот поселок у нас и купите! Здесь же впервые мне никому ничего не надо было доказывать, и от этого я испытывал настоящий кайф!
— Для каких целей проектировался дом: как постоянное жилье или в качестве летней дачи?
— Дом проектировался как дача, но не летняя, а круглогодичная. С прошлой осени и всю зиму мы приезжали сюда практически каждые выходные.
— Что легло в основу концепции дома?
— В 2002 году, отвечая на вопрос корреспондента вашего журнала, каким я представляю себе мой собственный будущий дом, я сказал, что он должен соответствовать своему функциональному назначению: быть небольшим, компактным, минималистичным с точки зрения единства необходимого и достаточного и раскрытым на природу. Эти принципы и легли в основу данного проекта. По сути это и есть мое кредо, моя философия загородного жилья. Я же в основном занимаюсь именно загородным жильем — поселками, частными домами, таунхаусами; в общем, сельский архитектор, как я себя называю.
Дом построен на участке в восемь соток, его суммарная площадь вместе со всеми коэффициентами крылец, террас и хозяйственных пристроек составляет 170 квадратных метров, внутренняя эксплуатируемая — порядка 150.
— Когда входишь в дом, кажется, что он гораздо больше...
— Это благодаря максимальной раскрытости и нерасчлененности на отдельные комнаты внутреннего пространства. На объемное восприятие также благоприятно влияют второй свет и углы наклона стен и потолков. Обычно такие конструктивные особенности стараются выправить до прямого угла, скрыть разными встроенными шкафами. И напрасно.
Дом состоит из двух, сочлененных между собой, разновысоких объемов и маленькой хозяйственной пристройки. Внутри оба объема перетекают друг в друга, между ними нет перегородки, только деревянные опоры и лестница на второй этаж.
Хозяйственная пристройка предназначена в основном для садового инвентаря, поэтому вход в нее организован со двора.
Набор помещений соответствует функциональным потребностям нашей семьи. Композиционный и смысловой центр дома — двусветная гостиная. Через большие окна до пола, через открытую террасу гостиная перетекает в природное окружение — участок и начинающийся за ним лес. Зимой к нам сойки слетались на обед, мы насыпали перед домом корм для них, садились на диван и наблюдали. Совершенно удивительное зрелище!
В пространстве дома гостиная продолжается кухней-столовой и холлом, из которого можно попасть в санузел, душевую, сауну. Высота потолков в кухне и холле всего 2,4 метра, но благодаря единству пространства с двусветной гостиной не возникает ощущения, что низкий потолок на вас давит (как это часто бывает в комнатах с низкими потолками).
Лестница из гостиной ведет в мансарду, где расположены спальни — детская и взрослая и второй санузел. Все сантехнические зоны, включая кухню, я сгруппировал таким образом, чтобы можно было обойтись одним стояком.
Слева, в одном объеме с гостиной комната для гостей. Она также решена в два света, поэтому довольно скромное пространство не кажется зажатым. Здесь даже удалось обособить спальню и уголок отдыха. Часть верхнего света занята антресолью, на которой мы с сыном устроили для себя маленькую художественную мастерскую. Вот покончим с основными хозработами и займемся живописью. Мольберт сына уже стоит, а мой пока еще не успели распаковать.
— В частном доме некоторые функции принято выносить в отдельные строения. Например, строить отдельный сарай, баню, навес для гриля и т. д., а вы все собрали в одном месте...
— Вот этого я очень не люблю, когда функции размазываются по участку! По-моему, гораздо удобнее, если все под одной крышей. Особенно зимой — не надо никуда ходить. Да и какой в этом смысл?
— Представления о необходимом и достаточном у всех разные. Когда человек строит себе дом за городом, особенно для постоянного проживания, он хочет, чтобы в этом доме было все: и бассейн, и сауна, и гараж, и многое другое. В результате дом растет. Как вы считаете, куда лучше его «выращивать» — вверх или вширь?
— Старик Райт предлагал расти вширь, и я тоже так думаю: уж если ты решил жить на природе, то нужно «распластываться» и быть ближе к земле. Мне кажется, что для загородного дома два этажа — это максимум. Третий — только для каких-то особых функций типа мастерской...
— Как родилась такая необычная архитектура дома, почему кровли превратились в фасады?
— Большинство архитекторов начинают рассказ о проектировании своего собственного дома с фразы: «Ну, дело в том, что денег не было»... Дальше возможны варианты. Так и здесь: денег не было, поэтому было решено строить экономичный дом-крышу.
На самом деле я очень люблю такие простые и в то же время архитектурно-выразительные решения. Долгое время пытался подбить своих заказчиков на строительство подобных домов-крыш. Но никто из них не клюнул, в силу косности мышления, я считаю, и опасливости, что клиент не поймет. Сейчас же вся архитектура — это прежде всего товар (я ее так и называю — «товарная архитектура»). Попытки делались, но все они остались на бумаге. Например, когда мы проектировали один из поселков таунхаусов, то встала проблема чрезвычайной близости его расположения к Новорижскому шоссе. Я предложил сделать со стороны трассы как раз такие крыши до земли. Во-первых, это шумозащитный барьер, потому что минвата, которая используется в современных кровельных конструкциях, гасит звук в сто раз лучше, чем кирпичная стена. (И не надо было бы ставить со стороны шоссе пресловутый зеленый забор!) А во-вторых, уже подсчитано, что в переводе на условный квадратный метр фасад-кровля примерно в половину дешевле, чем фасад из кирпича или других каменных материалов. Там — фундамент, кирпичная кладка, раствор, подъемные механизмы, здесь — деревянные стропила, обрешетка, теплоизоляция, фанера, кровельное покрытие и все. Но, к сожалению, даже такие чисто экономические доводы заказчика не убедили.
— Трудно продвигается все новое в российскую загородную архитектуру?
— К сожалению, жилая архитектура — самая консервативная, а загородная особенно. Я это уже понял окончательно, и это — моя постоянная головная боль. За городом любые нестандартные решения, любая современная архитектура идут очень тяжело. Если в городе считается модным жить в каком-нибудь закрученном небоскребе в современном стиле, то на закрученный коттедж в лучшем случае найдется один покупатель на всю страну. И скорее всего это будет сам автор проекта. Казалось бы, весь мир строит загородные дома в современной стилистике, и всех это устраивает, кроме нас. Наш заказчик предпочитает псевдоисторизм. У меня в связи с этим иногда возникает такое чувство, что я веду борьбу с ветряными мельницами.
— Но как быть заказчику, инвестору, если современная архитектура у нас не продается?
— Я не хочу сказать ничего плохого о нашем потребителе, но в своей массе он инертен, он не готов сам сделать первый шаг, ему нужна раскрутка: реклама, пример какого-нибудь известного человека, поп-звезды... А инвестор не хочет заниматься раскруткой. Разговор с инвестором получается примерно такой: «Я понимаю, что это прекрасная архитектура, но совершенно не собираюсь воспитывать рынок. Моя задача — получить прибыль».
— Но вернемся от этих невеселых мыслей о судьбах российской современной загородной архитектуры к более позитивной теме. Расскажите, с чего начинается проектирование загородного дома, что является отправной точкой: функции, технология, материал, участок?
— Конечно, участок! Тем и хороша работа с конкретным, индивидуальным заказчиком, с конкретным участком, что есть совершенно понятные ограничения или, наоборот, предпочтения. Всегда примериваешь на себя: где удобнее организовать вход, что должно быть видно из дома, а что нет и т. д. Участок, его окружение подсказывают если не все, то очень многое. Глупо строить на болоте тяжелый кирпичный дом. Разумеется, сделать можно все, вопрос: зачем и какой ценой? Затем, конечно, нужно смотреть на функциональные потребности, а уж стиль, форма — дело вкуса.
Архитектура — это всегда комплекс взаимосвязанных вещей. Я где-то читал, что японский архитектор, когда получает заказ на частный дом, сначала приезжает на участок, садится и начинает впитывать genius loci1. Просто сидит и смотрит от рассвета до заката: откуда восходит солнце, как меняется освещение, как падают свет и тени и т. д. Потом неделю он живет в семье заказчика, чтобы понять ее привычки и потребности, внутренние законы жизни.
— Как этот конкретный участок отразился на архитектуре и планировке вашего дома?
— Смотрите, есть улица — какие там будут построены дома, я не знаю. Есть сосед справа и сосед слева. Какими они будут — хорошими или плохими — тоже не известно. А есть лес, и он уж точно будет таким, какой он есть сейчас. Из этого и родилась г-образная форма дома: со стороны улицы закрылись фасадом-крышей до земли с минимумом оконных проемов, то же самое со стороны соседа справа. Изначально я хотел закрыться и слева — сделать п-образный дом-патио, раскрытый только на лес. Но когда мы сюда приехали, левый участок еще пустовал, с нашей стороны на нем росли прекрасные ели. И, руководствуясь собственным здравым смыслом, мы подумали, что никакой нормальный человек такие красивые деревья рубить не станет. К сожалению, просчитались, не учел разницу подхода архитектора и неархитектора. Соседи не только спилили ели, но еще и дом построили впритык к нашему забору (кстати, в нарушение строительных норм и правил). В итоге нам пришлось посадить вдоль забора девичий виноград. Надеемся, что со временем он образует красивую зеленую изгородь. Ничего, привыкнем. Я же сам постоянно призываю всех к толерантному существованию в таунхаусах. К тому же с дивана в гостиной, а это основное место в доме, предназначенное для «любования природой», соседский дом не видно.
Фасад гостиной было бы, наверное, концептуально остеклить целиком, но при норме электричества по два киловатта на дом это чревато... Поэтому ограничились двумя большими окнами до пола и стеклянной дверью.
— Вы считаете, что в нашем климате подобные самоограничения на использование стекла в архитектуре неизбежны?
— Не всегда. Финны ведь живут в «стеклянных» домах, все это вполне можно делать и у нас. Вопрос в том, сколько энергии при этом потребляется и, главное, какая это энергия. Если мы упорно сжигаем углеводороды, то в цивилизованных странах люди пытаются применять разнообразные альтернативные источники энергии. У меня была мысль использовать «зеленые» технологии. Например, окна Velux с солнечными батареями: на южном скате кровли со стороны улицы такая система вполне могла бы работать, потому что солнечная батарея аккумулирует не только прямой солнечный свет, но и общее световое излучение. Существует еще фотогальваническая черепица... Но, к сожалению, остановила стоимость этих инноваций.
— Часто ваши заказчики идут на применение каких-то экотехнологий, или для нашей страны это до сих пор не актуально?
— Не часто. Я всегда стараюсь предлагать подобные вещи, но у нас, как мне кажется, вообще не верят во все это. Пока даже понятие «зеленая архитектура» до конца не осознано в обществе. Профессионалы понимают, что это такое, а в сознании заказчика экологичный дом — это когда для него, любимого, срубили сибирские кедры, построили жилье, и ему в нем хорошо. Но это совсем не то, что весь мир понимает под экологическим строительством. Экодом — это здание, построенное из отходов производства, при строительстве которого, условно говоря, не пострадало ни одной букашки...
— Как вы относитесь к другому, популярному на Западе, элементу современной архитектуры — плоским кровлям. Многие считают, что в таком климате, как у нас, это непрактично: снег лежит на крыше, крыша течет, увеличивается снеговая нагрузка на конструкции и т. д.
— Плоские кровли я очень люблю и считаю, что в нашем климате они создают даже меньше проблем, чем скатные. Нужно только с самого начала все сделать грамотно и качественно, и никаких протечек не будет. А снег пусть себе лежит, это же дополнительное утепление! Пусть лежит и тихо тает на солнышке — меньше времени будете тратить на расчистку территории вокруг дома. Надо только обязательно делать внутренние водостоки. Что же касается нагрузок, то их, конечно, нужно считать в каждом конкретном случае. Но я вас уверяю, что сечение балок для плоской кровли и для скатной будет практически одинаковым, потому что в любом случае необходимо предусмотреть систему снегозадержания, чтобы снег не сходил лавиной, снося все на своем пути. Так что снеговую нагрузку и на скатной кровле все равно придется учитывать.
— Какие-то изменения в первоначальный проект по ходу работы вносились?
— Практически единственное изменение касалось угла наклона кровли. Вначале скаты кровли, направленные в сторону леса, должны были опускаться вниз. Потом я подумал: зачем же опускать «шапку на глаза», если передо мной лес, и на обоих объемах поднял их вверх. В результате увеличилась высота комнат на втором этаже и, главное, появилась возможность сделать двусветный объем в маленьком доме. А двусветный объем всегда зрительно увеличивает пространство. К тому же такой раскрытый вверх угол обеспечивает естественное проветривание кровельных конструкций и утеплителя без установки специальных аэраторов, только за счет вентилируемого зазора и естественной воздушной тяги.
— Как вы выбирали место, участок? Что было для вас принципиально важным: близость к городу, природное окружение, соседи?
— Мы очень привязаны к этому району. Во-первых, нам сюда удобно добираться и из городской квартиры, и с работы. Во-вторых, здесь замечательная природа, рядом три озера, причем одно из них совершенно уникальное, с сопрапелем. Дачный поселок небольшой, расположен внутри лесного массива. Собственно и образовалось это садово-дачное товарищество всего несколько лет назад после урагана, выкосившего большую поляну в лесу. Здесь всего 20 участков, наш граничит с лесом. Это и было для меня, пожалуй, самым важным: чтобы участок переходил в лес.
Но я сразу понял, что без серьезного подготовительного периода нам никак не обойтись. Тут очень низкое, болотистое место. Когда мы приехали, по участку можно было передвигаться только в резиновых сапогах, всюду валялись поваленные ураганом деревья. Поэтому первые пять месяцев целиком ушли на избавление от лишней воды. Сначала возили на участок суглинок, чтобы создать гидрозамок, затем самосвалами сыпали песок, потом постелили рулонный газон.
— Почему выбрали газон в рулонах? Не терпелось увидеть результат?
— И желание скорее увидеть результат сыграло свою роль, и, как ни странно, экономические соображения. Рулонный газон обошелся мне в три раза дешевле, чем «черная» земля, которую нужно было бы насыпать, если бы мы решили сеять газонную траву. А как было приятно: уезжали два дня назад — была стройка, вернулись — аккуратный зеленый газон!
— Какая-то постоянная дренажная система на участке предусмотрена, чтобы вода не застаивалась?
— Вдоль границ участка проложены дренажные стоки, по которым вода стекает в бетонный водосток, устроенный со стороны дороги. Это очень серьезное инженерное сооружение на свайном фундаменте, мы его между собой окопом называем. Помимо водоприемника бетонный водосток выполняет функцию подпорной стенки. Ведь со стороны дороги нам пришлось поднять участок аж на 60 сантиметров!
По периметру дома также сделан дренаж, который отводит воду от фундамента. Для декоративного оформления дренажных стоков использовали гранитный щебень крупной фракции — серый и красноватый. По-моему, получилось более эстетично, чем если бы тротуарная плитка примыкала непосредственно к фундаменту.
— Зачем вокруг деревьев устроены углубления?
— В отличие от соседей слева нам очень хотелось сохранить все деревья, которые уцелели после урагана. Известно, что дерево дышит у корня. Поэтому, повышая уровень участка, вокруг каждого дерева оставляли углубления до естественного уровня грунта. Березки — молодцы, выдержали все трудности, и дубок жив, и ели. А вот рябинки, к сожалению, видимо погибли, несмотря на все наши усилия. Приствольные ямы, кстати, выполняют дополнительную дренажную функцию. Вчера мы с сыном из одной такой ямы лягушку спасли.
— Кто строил ваш дом: строительная фирма или бригада строителей?
— На начальном этапе, когда шли самые технически сложные и ответственные работы — земляные, фундаментные, дренажные, здесь работала полноценная строительная фирма с главным инженером, прорабом, с необходимым оборудованием — мои хорошие друзья и партнеры. Для них это были «архитектурные выселки». Потом фирма отбыла на другой объект, а нам оставила бригаду во главе с прорабом. Прораб — опытный, грамотный строитель, рабочие, конечно, из гастарбайтеров, но ребята вполне толковые, обучаемые.
— Расскажите о строительных технологиях, материалах, из которых построен дом.
— Дом выстроен по каркасной технологии. В силу того, что здесь болото, насыпные грунты, пришлось делать глубокий свайный фундамент. Буронабивные железобетонные сваи забурены на четырехметровую глубину и связаны железобетонным ростверком.
Кровельное покрытие — мягкая битумная черепица. Фасады обшиты косым планкеном (это такая вагонка из ангарской сосны толщиной 20 миллиметров с косым срезом для более эффективного отвода влаги). Долго не мог выбрать отделочный состав. Покупал пробные баночки разных известных производителей, красил образцы, но нужного мне золотисто-коричневого оттенка никак добиться не мог. В результате этот цвет нашелся у российского производителя. Поверх одного тонирующего слоя фасады покрывали еще бесцветным защитным составом. Цвет оказался замечательный, но на солнечной стороне дома, на обшивке, к сожалению, выступила смола.
И кровли, и фасады сделаны с вентилируемым зазором для проветривания утеплителя. В качестве теплоизоляции использована каменная вата Rockwool. На кровлях (в том числе и тех, которые совмещают функции фасадов) толщина утеплителя 200 миллиметров, на остальных фасадах — 150. Возможно, стоило бы везде сделать по 200 миллиметров. Во всяком случае, этой зимой в сильные морозы такая мысль меня иногда посещала. Затраты на строительство увеличились бы незначительно, зато потом экономили бы на отоплении.
— Почему вы выбрали именно каркасную технологию?
— С точки зрения современного подхода к строительству массивная стена, как мне кажется, уже себя изжила. Каркасная технология — это на сегодня самый эффективный путь достижения цели. Чтобы сделать теплее, достаточно увеличить толщину утеплителя. Каркасная конструкция легче, она больше соответствует потребности современного человека открываться, быть ближе к природе. В Европе загородные дома в основном каркасные. Отсюда и много стекла, открытых поверхностей, и ощущение, что Европа как-то гораздо «легче» нас выглядит, и проще, а потому и демократичнее. А мы пока еще «каменные» люди.
— Вы часто используете в своих проектах мягкую кровлю. Что вас привлекает в этом виде кровельного покрытия? Почему не металлочерепица или не керамическая черепица?
— Во-первых, мне нравится именно такой рисунок гонта. Его хаотичность, мозаичность оживляет кровлю. А когда вы спускаете «пятый фасад» до земли, то хочется придать ему какую-то особенную эстетику. Я и цветную тротуарную плитку перемешал, чтобы поддержать мозаичность кровли, и гравий попросил привезти пестрый. Во-вторых, гибкая кровля легкая и тихая. Вот у соседей дом крыт металлочерепицей, поэтому о начале дождя мы узнаем по звонкой барабанной дроби по их крыше. Что касается натуральной (керамической) черепицы, то она, на мой взгляд, требует соответствующей исторической архитектуры.
— Давайте перейдем к интерьерам. Их стилистика, дизайн выдержаны в скандинавском стиле. Вам этот стиль близок?
— Скандинавский стиль мне нравится. Стены отделаны обычной березовой фанерой. Стандартный лист фанеры толщиной в сантиметр разрезали на три части и саморезами крепили к каркасу. Чтобы получились контрастные горизонтальные швы, перед тем как крепить обшивку, каркас обклеили самой обычной темно-коричневой самоклеящейся пленкой, купленной в хозяйственном магазине. Поверхность стен обработана защитным составом теплого тона — мне хотелось, чтобы интерьер был солнечный, чтобы возникало ощущение тепла.
В душевой, чтобы не заморачиваться с гидроизоляцией стен, использовали обычную пластиковую кабинку, закрытую с четырех сторон. Сауна с дровяной печкой отделана осиной, полок из абаша. Для экранирования печки в сауне и камина в гостиной использовались негорючие фиброцементные панели.
Интересно, что лестница из гостиной на второй этаж установлена враспор, без дополнительных опор. Металлический каркас для нее изготовлен по моим чертежам на местном металлообрабатывающем предприятии.
— В доме много окон разного размера, формы, установленных под разными углами, на разной высоте...
— К окнам я отношусь как к отверстиям в фасаде или кровле, каждое из которых несет совершенно определенную функциональную нагрузку. Например, окна в холле перед сауной горизонтальные и расположены примерно на уровне плеч, потому что из сауны человек выходит не очень одетым; окно внизу, перед лестницей — для ее освещения; в гостиной окна до пола, потому что через них открывается главный вид на лес и участок, ну и т. д. У каждого окна своя функция и в целом система их взаиморасположения также продумана. Например, с определенных точек дом просматривается насквозь.
— Дом, который эксплуатируется круглогодично, но не постоянно, наездами, неизбежно должен требовать особого подхода и к инженерному оснащению, особенно к отоплению. Какой способ отопления дома вы выбрали?
— Это как раз тот случай, когда я «повелся» на инновации. Изначально планировал поставить дизельный котел, даже помещение под него сделал — там сейчас стоит водонагреватель и фильтр. Но потом меня уговорили оборудовать дом системой инфракрасного обогрева. Это такие двухслойные пленки с резисторами вроде тех, которые обогревают заднее стекло в автомобилях. Пленка укладывается полосами под поверхностью потолков со стандартной обшивкой деревянной вагонкой, а блок управления с терморегулятором выводится на стену. Температура в каждом помещении регулируется индивидуально. Инфракрасные лучи действуют с высоты не более трех метров, поэтому этой системой у нас оборудованы все помещения, кроме двусветной гостиной — там установлен камин.
— Ставка на инновации себя оправдала?
— В целом — да, но жизнь внесла свои коррективы. Осенью мы приезжали, все было замечательно: дом быстро прогревался, было очень комфортно. А вот зимой стало понятно, что только на электрическое отопление у нас рассчитывать нельзя. Во-первых, в самый мороз в поселке на сутки вырубилось электричество, и я испугался, что у нас полопаются водопроводные трубы. Тогда был срочно куплен газовый обогреватель (кстати, для дачи это очень удобная штука, работает от газового баллона). Во-вторых, если в режиме поддержания температуры система инфракрасного обогрева действительно экономична, то когда требуется прогреть дом с –30 до +20 °С, приходится выставлять регуляторы на максимум, и потребление электроэнергии резко возрастает. В этом отношении гораздо эффективнее оказался камин в гостиной. За пару часов он поднимал температуру на втором этаже до 19–20°, так что можно было спокойно ложиться спать. Тем более что каминная труба по пути на крышу проходит через спальню и тоже вносит свою лепту в ее обогрев.
— К следующей зиме как-то собираетесь учесть этот негативный опыт?
— Обязательно. Поставим дизельный котел, помещение под него есть. Я не собираюсь отапливать дизелем весь дом — это слишком дорого. Обогреваться будут только те места, где есть вода. Когда нас в доме нет, котел будет поддерживать температуру в режиме медленного горения. Для остальных помещений существующей системы отопления вполне достаточно.
— А что с водоснабжением, канализацией? Туалета типа сортир в дальнем углу участка не наблюдается...
— Санузлов в доме два: один на первом, второй на втором этаже. Канализация автономная — аэрационная станция биологической очистки «ТОПАС». Единственная проблема: из-за железистой воды сантехнику через день приходится отмывать от рыжего налета.
Плохая вода с большим содержанием железа — это, пожалуй, единственный минус в этом районе. У нас так называемая скважина на песок глубиной 40 метров, обустройство которой не требует специальных разрешений и лицензий. Насколько знаю, в нашем районе даже если пробурить артезианскую скважину на известняк глубиной 120 метров, вода будет точно такая же плохая. Чтобы убрать из воды железо, нужно ставить специальную станцию обезжелезивания, а это очень дорого и очень масштабно. Проще и дешевле завозить питьевую воду, что мы и делаем.
— Наш традиционный вопрос архитекторам: что бы вы посоветовали читателям журнала, которые только собираются строить свой загородный дом?
— Я бы посоветовал не спешить, не начинать строительство до тех пор, пока внутри не будет стопроцентной убежденности, что делать нужно именно так и никак иначе. Потому что большинство заказчиков в силу отсутствия профессиональных навыков, недостатка пространственного воображения сначала хотят одно, а потом начинают все переделывать. И от этого страдают все — архитекторы, строители, заказчики.
Ирина Дмитриева
Автор проекта архитектор Владимир Биндеман
Фото: Павел Колосов
