Я уехала в Хельсинки внезапно, в 10 вечера, после странного звонка подруги и тяжелых трудовых будней. С собой взяла загранпаспорт, 35 евро мелкими купюрами и шоколадку. Сухой паек на случай непредвиденного приграничного голода.
Утренний Хельсинки встретил нас, 40 взъерошенных любителей финской архитектуры, прозрачным восходом. Такие только в Суоми. То ли туман, то ли кто-то курит трубку мира.
В воздухе была романтичная осень. Европейская — листва как будто собиралась падать по расписанию и по четко-выверенной траектории. Романтика же моего путешествия началась дальше, у живописного озера, недалеко от Киркконумми, в 30 км от финской столицы, где на небольшом холме в лесу стоит усадьба Виттреск (Hvitträsk, «Белое озеро»).
В начале двадцатого века три тогда еще молодых зодчих, а ныне признанные классики, считающиеся основоположниками финского национального романтизма в архитектуре Элиель Сааринен, Герман Гезеллиус и Армас Линдгрен построили для себя загородный комплекс из камня и дерева. Они вместе учились профессии в политехническом институте Хельсинки, и, подружившись, организовали архитектурное бюро «Гезеллиус, Линдгрен, Сааринен» (Gesellius, Lindgren, Saarinen). Выполнив ряд важных проектов, в том числе финский павильон для Всемирной выставки 1900 года в Париже, они решили построить загородный комплекс, где могли бы жить и работать.
В небольшом отдельно стоящем доме-флигеле со «средневековой» башней жил Герман Гезеллиус. Элиель Сааринен со своей супругой Матильдой расположились в южном крыле главного здания, а Армас Линдгрен с семьей — в северном крыле. Дом был так хорош, что зодчие его практически не покидали. Три года они мирно жили и творили под его разноуровневой крышей. Здесь рождались модерновые здания и гениальные дизайнерские решения. А также поводы для сплетен и пересудов. Сегодня это музей. Здесь проводят экскурсии, семинары, конференции.
Я гуляла по удивительно гармоничному дому и, казалось, что за каждым поворотом, лестничным пролетом в доме скрывалась новая история. Укромные местечки и узкие коридоры внезапно сменяли просторные холлы, открытые пространства. Уютный деревенский стиль соседствовал с модерном. Меня поразили интерьеры: расписные потолки, глазурованные изразцовые печи, тканные вручную ковры «рюйю» (Ryijy), роскошные витражи. В библиотеке на первом этаже я нашла книги с пометками самого Сааринена. В огромной студии архитекторы совместно работали над проектами в стиле «модерн».
На втором этаже расположены приватные помещения: детские комнаты и спальни взрослых, а также открытая терраса с видом на озеро. Архитекторы люди заботливые — все столики, стулья, кроватки и шкафы имели скругленные углы, чтобы никто из детей не поранился во время игры.
А вот сами взрослые острые углы обойти не смогли. В первые годы после постройки дома жизнь молодых и талантливых была насыщенна не только архитектурными решениями, но и любовными рокировками.
Весной 1904 Элиель и Матильда развелись. Обладая особым чувством вкуса и, вероятно, некоего творческого цинизма, оба вступили в новый брак в этом же году. Элиель стал жить с сестрой Гезеллиуса Лойей, а Гезеллиус с его бывшей супругой Матильдой. Линдгрен не выдержал этой перепланировки отношений и переехал в Хельсинки. Бюро «Гезеллиус, Линдгрен, Сааринен» распалось в 1907 году и далее архитекторы работали уже раздельно.
Дом же, как и его творцы, был ветренен и непостоянен в своих привязанностях. С 1916 года усадьба стала летней резиденцией Саариненов. Семья перестраивала его несколько раз, меняя планировку. В 1949 году дом был продан чете Вуорио: Анельме и Райнеру. Новые хозяева, к сожалению, обанкротились. Дом ушел к банку. Но, вероятно, аура первых владельцев и тяга к запутанным связям была сильна, и через недолгий период он вернулся к семье Вуорио. Наследники превратили виллу в музей. И с 1971 Виттреск открылся для широкой общественности. Десять лет сюда ходили опытные туристы, молодые дизайнеры за вдохновением и такие случайные зеваки, как я. Финское правительство в итоге все же решилось взять дом под свою опеку. В конце девяностых прошлого века он стал собственностью Министерства Образования. Финны, неторопливые, как и большинство скандинавских народов, долго изучали значимость и конструктивность вклада трех зодчих в культурное наследие страны, но в начале 2000-х виллу оценили по всей сложности задумки и грандиозности реализации. Виттреск был передан в Национальный Совет по Древностям (The National Board of Antiquities) и открыт для посещений туристами.
Редакция благодарит The National Board of Antiquities за предоставленные фотографии
Анна Берова
