Архив / 2-й номер Журнала «Современный дом» за Март, 2017 / Китайский дворец — драгоценная игрушка императрицы - Журнал "Современный Дом"
Наверх
Реклама
Вы здесь: Главная / Архив / Журнал «Современный дом» Март, 2017 / Китайский дворец — драгоценная игрушка императрицы

Китайский дворец — драгоценная игрушка императрицы

Дата публикации: 28.02.2017
1105

«Волшебная страна! Предместье рая!
Там день без туч, там радость без труда!
Там царствует богиня молодая,
Чужих небес прекрасная звезда!..»
П.А. Вяземский

Мы обязаны XVIII веку появлению моды на строительство различных архитектурных сооружений, выполненных в «китайском вкусе». В Европе на тот момент царил стиль рококо, и большую популярность в архитектуре и отделке интерьеров завоевывали китайские мотивы — chinoiserie. Как правило, многочисленные павильоны, беседки и чайные домики становились частью целого дворцового ансамбля, объединенного увеселительным парком. Созданные в эпоху столь утонченного и изысканного стиля, эти постройки отражали саму идею «галантного века», где человек никогда не знал скуки и усталости, где все стремилось к празднику и веселью. Множество уютных домиков, предназначенных для свиданий, а может быть и тайных встреч, ажурные китайские беседки, в которых можно было отобедать на свежем воздухе в окружении избранного общества — все эти сооружения, предназначенные в первую очередь для веселого времяпрепровождения, являлись неотъемлемой частью окружавшего их сада. По прошествии времени ландшафтный облик парков видоизменялся, а постройки ветшали и медленно разрушались. Большинство из них не сохранилось.

Однако Китайский дворец в Ораниенбауме судьба уберегла от подобной участи. Вопреки всем жизненным коллизиям и перипетиям, пережитым им за столь долгий срок — почти 250 лет своего существования, «маленький домик» императрицы Екатерины II сумел не только практически полностью сохранить свое внутреннее убранство, но и донести до нас удивительный аромат эпохи, в которую он был создан.

Идея постройки «Домика, что в верх­нем саду», как его называли в XVIII веке, возникла у будущей императрицы в период ее молодости, в трудные и неспокойные для нее годы. Время, проводимое тогда в Ораниенбауме вместе с мужем, великим князем Петром Федоровичем, было тягостным для великой княгини. «Вообще образ жизни, которую мы вели в Ораниенбауме, смертельно надоедал как мне, так и всем...», — писала она. Устройство своей резиденции стало для Екатерины своего рода способом  самовыражения, первой попыткой проявить себя: «Мне вздумалось тогда развести себе сад в Ораниенбауме, и так как я знала, что великий князь не даст мне для этого ни клочка земли, то я попросила князей Голицыных продать или уступить мне пространство сто саженей невозделанной и давно брошенной земли, которая находилась у них совсем рядом с Ораниенбаумом… Я начала делать планы, как строить и сажать, и так как это была моя первая затея в смысле посадок и построек, то она приняла довольно обширные разметы…». (Из записок Екатерины II. 1755 год) 

Осуществление этого замысла великая княгиня поручила зодчему Антонио Ринальди (1709/1710–1794 гг.). Ученик выдающегося архитектора Луиджи Ванвителли, он после своего переезда в Санкт-Петербург быстро завоевал ее расположение. Проекты итальянца, выполненные в соответ­ствии со всеми последними модными течениями, выгодно отличались несомненным изяществом и даже некоторой рафинированностью. Екатерина же, устав от помпезности и пышности елизаветинского двора, хотела стать законодательницей новой европейской моды. Она мечтала создать нечто совершенно удивительное, что свидетельствовало бы прежде всего о ее утонченном вкусе и интеллекте. 

Вообще, XVIII век, подаривший нам праздный и чувственный стиль рококо, эстетика которого сводилась к созданию новой рафинированной и куртуазной культуры, отводил особую роль слабому полу. Именно дамы в это время становились властительницами мыслей, идей и придворного этикета. Созданный в Ораниенбауме дворец явил собой образчик вкусовых пристрастий и увлечений удивительной и неоднозначной женщины, которая одновременно могла сочетать в себе склонность к постоянным удовольствиям с непомерным трудолюбием, а величие монархини с простотой в быту. Любительница «строить и сажать», Екатерина за свою жизнь создаст немало дворцов и парков, но именно здесь, в Ораниенбауме смогли реализоваться ее самые первые смелые идеи и мечты. Благодаря Антонио Ринальди ей удалось воплотить в жизнь проект не только дворца, но и целого комплекса различных по своему назначению построек, впослед­ствии получивших название «Соб­ственная дача». 

Осуществление задуманного великой княгиней «сумасшедшего проекта», как называли его современники, растянулось почти на два десятилетия. За это время в Ораниенбауме, кроме дворца, были возведены катальные горы с павильоном, появились оранжереи, парк со множеством увеселительных построек — домиков и беседок. Однако в течение столь долгого строительства, уже будучи императрицей, она нисколько не охладела к своей Собственной даче. Напротив, продолжи­ла, несмотря на свою занятость, наведываться в столь любимое ею место и лично отслеживать все этапы работ. В камер-фурьерских журналах отмечены многочисленные пребывания Екатерины как на горе, так и во дворце. Такое внимание подтверждается и ее указом от 12 октября 1767 г. обер-гофмейстеру И. П. Елагину о передаче под его управление Ораниенбаума и о его подчинении лично императрице: «А состоять Вам под единственным нашим ведением… и давая Нам только одним во всех делах и расходах своих отчеты». Всегда ограниченная в сред­ствах, Екатерина, только взойдя на престол, смогла наконец в полной мере воплотить в жизнь спланированный ею грандиозный замысел. 

«Помните мое слово, предсказываю Вам, что Вам придется все это оставить», — говаривал ее старый лейб-хирург Гийон. Действительно, его предсказание сбылось:  внимание императрицы переключилось на другие загородные резиденции, и Екатерина постепенно охладела к своей ораниенбаумской затее, но это случилось намного позже, уже после создания удивительного по своему изяществу ансамбля. А в 1764 году, когда отделка интерьеров дворца еще не была до конца завершена, в письме к Н. И. Панину она писала: «…многие после меня без пристрастия говорят, что сад и дом мой хорош, а мне кажется, будто лучше здесь нигде нету…».

Во времена Екатерины творение Антонио Ринальди называлось просто «маленьким домиком», вначале «новопостроенным», потом «каменным» и даже «голландским». Эпитет «голландский» возник, по всей вероятности, из-за обилия в интерьерах, декорированных в столь модном тогда «китайском вкусе», восточных предметов, главным поставщиком которых в Европе на тот момент была голландская Ост-Индская кампания. Наименование «китайский дом», также связанное с оформлением нескольких комнат, выполненных в стиле chinoiserie, впервые появилось в камер-фурьер­ском журнале при описании ужина, состоявшегося во дворце 19 июля 1774 года. Обозначение «дворец» закрепилось за Китайским павильоном уже позже, в XIX веке, после смерти его венценосной хозяйки. 

Несмотря на небольшие размеры и сдержанную строгость внешнего облика, по своему функциональному и художественному воплощению павильон являлся, бесспорно, главной постройкой Собственной дачи. Особенностью домика императрицы стали удивительные по своей красоте, изяществу и роскоши интерьеры, в каждом из которых в той или иной степени нашло отражение страстное увлечение того времени восточной экзотикой. Правда, задачей здесь было не показать жизнь Востока в ее реальном воплощении, а, используя предметы и элементы восточного декора, передать представление о тех далеких странах, в которых мало кто бывал. 

Элементы подражания восточному искусству можно найти практически во всех интерьерах дворца. Изображения дымящихся восточных курильниц, бьющих фонтанов, трельяжных решеток, волшебных птиц, китайских шляп, зонтиков и опахал встречаются в рисунке паркетов, в росписи живописной отделки и в оформлении лепных композиций.

В 1781 году Иоганн Беллерман, который провел в России несколько месяцев и посетил Ораниенбаум, так описывал уединенный уголок Екатерины: «…в густых рощах скрывается еще дом, который нынешняя императрица приказала построить, будучи великой княгиней, и который делает необычайную честь ее вкусу. В данном обзоре это самое прекрасное во всем Ораниенбауме. Каждая комната выражает идею, которой подчиняется все, находящееся в ней…». И действительно, каждый из 17 интерьеров дворца, выполненного в едином рокайльном стиле, воспринимается удивительно целостно и закончено. Все залы имеют свое решение и не похожи друг на друга. При этом в декоративной отдел­ке павильона поразительным образом сочетаются различные материалы и разнообразные фактуры: лак, фарфор, стеклярус, вышивка, смальта, моржовая кость, резьба по дереву, наборные полы, живописные плафоны, тонкая, низкорельефная лепка разнообразного рисунка, позолота и, конечно, искусственный мрамор (стюк).

Восточные мотивы наиболее ярко воплощены в интерьерах, расположенных в западной части дворца, на половине Екатерины. Отделка стен Большого китайского кабинета в виде наборных деревянных панно, выполненных в технике маркетри, инкрустированных пластинками моржовой кости, иллюстрирует галантные сценки из жизни китайцев на фоне пейзажа. Созданы эти композиции группой русских мастеров во главе с Иосифом Шталмеером, возможно, по рисункам Серафино Бароцци, так как именно им для этого зала расписаны падуги потолка. 

Особенностью декоративного убранства Малого китайского кабинета и Китайской опочивальни является расписной китайский шелк в обрамлении накладной резьбы в форме различных видов меандра, среди которых присутствует и восточный знак — крест «цань-ван». Привезенный из Китая для опочивальни императрицы атлас был расписан русскими художниками-декораторами Федором Власовым, Федором Даниловым и «лакирным учеником» Якимом Герасимовым.

Особым изяществом отличается Зал муз — одна из главных парадных комнат северной анфилады дворца, прозванная за обилие живописного убранства Живописной галереей. Зал, сохранивший свою подлинную отдел­ку, принадлежит к числу лучших интерьеров XVIII столетия. Стены здесь украшены темперными росписями Стефано Торелли с изображением девяти муз, в древнегреческой мифологии покровительниц искусств.

Для оформления комнат дворца часть мебели, в том числе и в стиле шинуазри, изготавливалась в России, однако многие предметы прикладного искусства заказывались и специально привозились из Европы, Китая и Японии. Все закупки, как правило, отслеживались Екатериной лично, она во всем старалась принимать деятельное участие. 

Ее же задумкой было создать особенный, ни на что не похожий интерьер — некое сказочное пространство, попадая куда, можно было на время забыть о реальном окружающем мире. Стеклярусная комната, созданная в 1760-х годах, получила свое название благодаря панно, которые украшают три стены интерьера. Их двенадцать: десять больших полотнищ и два десюдепорта, еще два были изготовлены для оформления каминного экрана. Основой этих декоративных картин служит небеленый холст, по которому нашит стеклярус — цилиндрические трубочки молочного стекла различной длины (от 2–3 до 15 мм) с волосяным отверстием внутри, а также сделана вышивка разноцветным ворсистым шелком — синелью (от французского chenille).

Конечно, комнаты с использованием в декоративной отделке стекляруса и вышивки уже существовали в Европе, сама Екатерина в детстве могла видеть такую в замке в Арнштадте.  Однако масштаб и роскошь созданного в Ораниенбауме не входили ни в какое сравнение с исполненным ранее. В отделке кабинета стеклярус, словно драгоценные камни, нашитые на холст, является лишь фоном, который подчеркивает и усиливает впечатление от самой вышивки, выполненной с удивительным мастерством и изяществом. На искрящемся фоне в обрамлении растительного орнамента даны причудливые декоративные композиции с изображением сказочных птиц среди не менее фантастического пейзажа. Декоративные элементы включают в себя неизменные атрибуты «китайщины»: легкие зонтики, мостики, пагоды, трельяжные решетки и беседки, увитые цветами, а сами птицы отдаленно напоминают росписи пернатых на вазах, привезенных из этой далекой страны. На панно можно увидеть и множество изображений одного из самых главных талисманов Китая — колокольчиков. Развешенные в саду или в доме, они привлекали в дом удачу, успех и согласие, издавая при этом тонкий перезвон, услаждающий слух и призванный вносить ощущение полной гармонии.  Крученый ворсистый шелк создает впечатление объемности рисунка не только оперенья птиц, но и всего декоративного орнамента. Безукоризненным является и выбор цветовой палитры шелковых нитей. В противовес холодному блеску стекляруса вышивка выполнена в мягких, пастельных тонах, среди которых главенствующим является золотисто-бежевый. 

Рисунки-картоны к стеклярусным панно выполнил в 1762 году «вольный живописных дел мастер» Серафино Бароцци. Панно вышивали в течение двух лет, с июля 1762 года по апрель 1764-го, девять русских золотошвей: Анна Андреева, Авдотья Логинова, Татьяна и Лукерья Кусовы, Прасковья и Матрена Петровы, Клеопатра Данилова, Марья Иванова под руковод­ством бывшей актрисы французской труппы, искусной вышивальщицы Марии де Шель. Стеклярус был изготовлен на основанной русским ученым М. В. Ломоносовым в окрестностях Ораниенбаума Усть-Рудицкой мозаичной фабрике, которая производила на тот момент разнообразные изделия из стекла, в том числе бисер и стеклярус. Для создания панно было использовано более 2 000 000 стеклянных трубочек жемчужного цвета с различными оттенками: розовым, желтоватым, светло-зеленым. 

Все панно, словно картины, заключены в резные золоченые рамы в виде стволов деревьев или пальм, увитых листьями аканта и цветами. Рамы пяти панно увенчаны сверху десятью фигурами драконов — символами доброго начала в китайской мифологии. Эти сказочные существа словно охраняют покой и благоденствие волшебного сада, изображенного на стенах. 

Пол и нижняя часть панелей кабинета в XVIII веке были выложены из охристого, синего и лазоревого оттенков смальт, то есть были стеклянными (до нашего времени сохранился деревянный паркет того же рисунка, положенный мастером Гютоном уже в 1856 году). Специально по задумке Антонио Ринальди для этого интерьера были созданы три смальтовых стола, стеклянная поверхность которых была набрана в технике флорентийской мозаики и украшена полудрагоценными уральскими камнями. Работы эти выполнялись мастерами Петергофской гранильной фабрики под руководством Якоба Мартини. Красота и необычность интерьера, практически полностью выполненного из стекла, не могла оставить кого-либо равнодушным. Блеск декоративной отделки и роскошь убранства несомненно поражали воображение современников.

Екатерина любила показывать свои изысканные апартаменты многочисленным гостям. Правда, это всегда был только избранный круг. С момента торжественного открытия дворца, состоявшегося 27 июля 1768 года, императрица не раз приглашала сюда наиболее приближенных лиц и давала аудиенции послам. В Приемном большом зале под звуки музыки проходили встречи, на которые допускались лишь самые близкие и важные персоны. Обед или ужин накрывался по билетам «на четырех круглых» столах. По завершении «кушанья» императрица обычно отбывала в Петергоф. Здесь не жили, сюда приходили ненадолго, чтобы окунуться в атмосферу праздника, волшебства и веселья. 

19 июля 1769 года дворец был представлен иностранным дипломатам: «…ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО и все прибывшая персоны следовали в верхний сад, в ново-построенный каменный домик, в котором господа чужестранные министры водимы были для смотрения покоев и в них великолепного убранства, и в то время во всех комнатах зажжено было множество больших свеч, от которых казался преизряднейший вид…». В ходе своих официальных визитов дворец осматривали и прусский принц Генрих, и шведский король Густав III. 28 июля 1774 года в Стеклярусном кабинете Екатерина II давала аудиенцию австрийскому послу кня-зю Лобковичу. Императрица прекрасно сознавала художественную ценность «редкой драгоценной игрушки» и с большим удовольствием демонст­рировала ее иностранным гостям. 

«Единственный в своем роде перл, художественное произведение до того цельное, до того гармоничное, так изумительно исполненное — такая грациозная, изящная безделушка, что, глядя на него, нельзя не подпасть своеобразному очарованию, нельзя не залюбоваться…», — писал о Китайском дворце А. Н. Бенуа. И сегодня в Верхнем саду Ораниенбаума в тени ветвистых дубов, посаженных еще во времена Екатерины, можно увидеть этот изысканный и элегантный дворец. Надолго пережив свою венценосную хозяйку, он и по сей день хранит память о «Богоподобной Фелице», создавшей его…

Редакция выражает благодарность ГМЗ «Петергоф» за помощь в подготовке статьи и предоставленные иллюстрации.

Татьяна Сясина, хранитель Китайского дворца

Фото: Михаил Лагоцкий, Вячеслав Королёв, Андрей Кульгун, Дмитрий Ромашков

 
Все права защищены. 
© 1998-2024 ООО "Группа компаний Пробизнес маркетинг"
Использование материалов допускается только с письменного согласия OOO "Группа компаний Пробизнес маркетинг" и при обязательном соблюдении следующих УСЛОВИЙ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ

 

Подписаться на рассылку

 

Партнеры