Текст: Алёна Дымова
Фото: Александр Степанов
Близнецы Татьяна и Елена Зайцевы — известный вокальный дуэт 90-х —
живут сегодня в загородном поместье в Николо-Урюпино на Новорижском шоссе. Пятиэтажный кирпичный дом в готическом стиле строили пять лет, ломали
и переделывали, но в итоге все же получили то, что хотели. Руководил процессом
муж Татьяны Ник — американец с русскими корнями. Поэтому прежде чем говорить
о самом доме, нужно, пожалуй, рассказать о появлении этого мужчины в жизни одной из сестер. К тому же история показалась нам весьма романтичной…
— Как появился дом, в котором мы сейчас находимся?
Татьяна: Все благодаря моему мужу. Парадокс судьбы: я очень не любила иностранцев, всегда говорила, что даже смотреть в их сторону не буду. Кончилось тем, что я вышла замуж за американца, хоть и с русскими корнями. Предки Ника Высоковского жили сначала в России, потом в Европе, а после Второй мировой войны перебрались в Штаты. Супруг много лет служил по контракту в спецподразделении США по борьбе с наркотиками в Южной Америке. Однажды их группа нарвалась на засаду, он был ранен. Врачи с трудом спасли ногу. И с этого момента Нику пришлось искать другую работу. Он занялся бизнесом. В начале 1990‑х Высоковский прилетел в Москву, чтобы открыть казино «Беверли Хиллз» — ему принадлежало 99 процентов акций, а оставшийся один процент — его приятелю, актеру Чаку Норрису. Судьба так распорядилась, что в конце 90‑х мы с Леной каждый день пели в «Беверли Хиллз». Она к тому времени постоянно жила в Голландии и приезжала в Россию выступать. И вот как-то раз сестра села за руль моей машины и разбила ее. Другого автомобиля на тот момент не было. А мы без личного транспорта как без рук — приходилось каждый день передвигаться по Москве. На новое авто денег нет.
Елена: То время выдалось тяжелым: папа и мама умирали от рака, мы перестали ездить на гастроли. Очень трудный период. И нам кто-то из сотрудников клуба «Беверли Хиллз» дал совет: подойдите к хозяину и попросите одолжить денег. А мы, Стрельцы, гордые, никогда ни к кому на поклон не ходили, но тут действительно нужда заставила.
Татьяна: И мы являемся к Нику, нас знакомят. Я прошу у него в долг денег на машину, говорю, что все отработаю, а он отвечает: нет проблем! И улыбается во все 32 зуба. Сразу меня обаял! Вечером мы пели в клубе, и в конце программы смотрю — навстречу идет Ник в шикарном костюме, белой рубашке и с огромным букетом роз. Таким большим, что невозможно было даже взять в охапку! И он бросает их к нашим ногам. Далее последовало приглашение в ресторан. Ну и пошло-поехало… Как Ник меня за руку взял в тот вечер, так до сих пор и держит вот уже шестнадцать лет. Очень скоро мы повенчались. Для мужа это было важнее церемонии в ЗАГСе, потому что он глубоко верующий человек, окончил в Нью-Йорке приходскую школу и именно венчание считает началом истинного брака. С тех пор мы не расстаемся. Ник стал нашим продюсером.
— И вы принялись вместе обустраивать свою жизнь…
Татьяна: Да, после того как родители умерли, мы с мужем поменяли их квартиру на площади Гагарина и поселились на Вернадского — в этом районе жила Лена, хотели быть к ней поближе. Но там мы не задержались. Ник почти сразу стал уговаривать меня переехать за город. Говорит: «Танюша, все квартиры для меня маленькие. Я всю жизнь провел в домах. Давай купим коттедж?» Несмотря на привязанность к столице, я согласилась ради любимого мужа.
Дом выбирали ровно год своими силами, без риелторов. Ездили по разным местам, загорали, мечтали, присматривались. Не нашли ничего и перестали искать. И вот однажды Ник увидел объявление: «Продается замок». Мы не могли не отреагировать и решили взглянуть. Дело было в феврале, метель такая, что на расстоянии вытянутой руки ничего не видно. Едем, и я говорю ему: «Наши русские напишут тебе про избушку, что это замок. Поехали обратно». Он не согласился, отказался возвращаться. И вдруг неожиданно мы натыкаемся на церковь, в которой горит лампадка. Стали расспрашивать, что за храм. Оказалось, церковь Николая Чудотворца XVIII века. Когда Ник это услышал, сразу воскликнул: «Наше место!» Дело в том, что у мужа все в роду Николаи. К его прадедушке как-то пришел во сне Николай-угодник и сказал, что в их семье мальчиков следует называть только этим именем. С тех пор так и повелось. Однажды окрестили новорожденного Михаилом, и все кончилось тем, что малыш вскоре умер. Поэтому у супруга особое отношение к святому Николаю. И церковь стала для нас знаком, что это наше место.
— Что же вы увидели на самом участке, когда зашли?
Татьяна: Мы не зашли, а упали в сугроб и не могли встать. Потом разглядели коробку без окон, без дверей. Внутри было столько же снега, как и на улице. Но нам очень понравилось место. Мы купили участок всего за 100 тысяч долларов, после чего практически сразу случился дефолт, рубль рухнул, поэтому инвестиции оказались весьма кстати. И началось безумное строительство, которое стоило нам безумных денег.
— Проблемы с рабочими?
Татьяна: Не то слово. Из-за гастролей в США мы не смогли руководить строительством и отделкой дома, о чем потом сильно пожалели. Мы наняли архитектора грузина, и когда вернулись в Россию в один из отпусков, то увидели здесь настоящий грузинский замок. Окна-бойницы, на потолке золотая лепнина, на толстой цепи свисает огромная хрустальная люстра, миллион дверей, все выполнено из ковки. Ну настолько не в нашем стиле, что просто ужас! Договаривались об одном, а он сделал все по-своему. Такой интерьер нас совершенно не устраивал. Поэтому мы решили его разрушить и построить дом заново. Из-за этого было потеряно много времени. Умные люди нам сказали, что если лично не следить за строительством, то ничего хорошего не выйдет. Поэтому мы сначала возвели на участке маленький дом, где стали жить и руководить работой.
Елена: Кроме того, мы поменяли полностью бригаду и лично всех контролировали. Новый архитектор действовал под нашим присмотром — это была уже совсем другая история. Я к тому времени окончила высшую школу дизайнеров в Германии, где жила с мужем. Ник в прошлом занимался строительным бизнесом, так что тоже разбирается во многих вопросах. Вместе мы сделали дом таким, каким хотели его видеть: современным, комфортным, уютным.
Таня: Мы поняли, что если хочешь что-то построить или отремонтировать в России, то надо, во-первых, самому соображать в этом деле, а во-вторых, стоять прямо над рабочими и за всем следить. Мы так и поступили. Иногда Ник брал лопату, замешивал цемент или клал известку, показывал, как соблюдать пропорции. Я думаю, не будет новостью, если скажу, что 99 процентов людей в России так и делают ремонты. К сожалению, мы в этом плане очень сильно отстаем в развитии от Европы и Америки. У нас нет главного — законов, защищающих владельцев жилья при строительстве. Поэтому все вольнонаемные творят, что хотят.
Елена: Нам есть с чем сравнивать. У нас есть дом во Флориде в два раза больше, чем этот. За рубежом строительство начинается со сметы и договора, взносы оплачиваются частями. Нет и близко ситуации, когда ты даешь деньги рабочим, они идут на рынок, покупают стройматериалы по завышенным ценам и приносят тебе поддельные товарные чеки. Мы уже убедились: на рынках работает целая мафиозная структура, специализирующаяся на подобных продажах. Так было 10 лет назад, когда мы начинали строительство, так есть и сейчас. Многие наши друзья сталкиваются с теми же проблемами. В Америке мы сделали ремонт дома за год, а здесь он длился пять лет.
— Как вы распределили территорию участка?
Татьяна: Участок занимает 65 соток. На нем стоят три дома: один мой и Ника, второй сына Алеши, третий — Лены (он сейчас достраивается). Также есть большой вольер для собак и подсобное помещение. Беседка соединяет дом сына с нашим. Я украшаю ее под каждое время года. Летом в ней всегда море цветов, зимой стоит елка. Там есть и горячая, и холодная вода, и холодильник, и плита, и барбекю. Мы любим проводить время в беседке круглый год. Когда наступают холода, она обогревается специальными тепловыми лампами, благодаря которым можно комфортно сидеть и пить глинтвейн.
— Какова концепция дома?
— Я считаю, что у нас два дома — в Америке и России. Конечно, тот, который здесь, мне ближе, потому что это родина, где все понятное и любимое. Внешне пятиэтажный особняк (в доме почти 1000 кв. м) похож на грозный замок из красного кирпича в готическом стиле. Мы росли в Германии, такая архитектура там повсюду, поэтому она нам близка. Но внутри это простой и уютный дом.
— Ваш дом, как и многие, начинается с цокольного этажа?
Елена: Да, здесь мы разместили комнаты, которые должны быть спрятаны ото всех: бойлерную, прачечную, солярий, сауну, тренажерный зал и гардеробную под названием «наш бутик». Сейчас тут идет ремонт, поэтому вещи разбросаны. Вообще мы жуткие шмоточницы. У нас только обуви 200 пар. И мы покупаем, покупаем, но и много дарим. Любим фантазировать, постоянно менять свой облик. Особенно Таня. У нее просто дар видеть, что с чем сочетается, сразу, при любой покупке.
Татьяна: Да, я получаю от этого большое удовольствие. Можно сказать, прошла школу шопинга в Америке, куда меня часто возил муж. Я Штаты, кстати, не люблю и езжу туда только из-за супруга. Мне там всегда скучно, но я не могу просто сидеть и грустить, поэтому нашла себе занятие — делать покупки. Однако даже это однажды мне надоело. Помню, как пришла в один бутик, смотрю, на полке стоят маленькие фигурки зверюшек. Зашла в другой день — по-прежнему стоят. И я подумала: почему же ими никто не интересуется? Стала автоматически составлять красивую композицию из фигурок втайне от продавцов. Следующим утром захожу в магазин и вижу, что зверюшек нет — раскупили.
Елена: Обратите внимание, вдоль лестницы, ведущей на цокольный этаж, висят фотографии знаменитостей. Все это известные люди, которые были у нас в гостях. Здесь есть Майкл Дуглас, друг семьи Чак Норрис, Стивен Сигал, Дени де Вито и многие другие.
— Как обустроен первый этаж?
Елена: Здесь можно и покушать, и поваляться на диване, и посмотреть телевизор, при этом никто друг другу не мешает. Отсюда хорошо просматривается второй этаж. Например, когда сестра делает йогу, я за ней подглядываю и кричу: «Таня, выше ногу!»
Татьяна: Первый этаж поделен на три зоны: кухню, гостиную, столовую. Кухня — любимое место всей семьи и даже гостей. Именно здесь мы варим наши знаменитые борщи и делаем котлеты. Кухонный гарнитур одним из первых заехал в дом. Хотя, вернее сказать, приплыл. Его везли в контейнерах из-за океана. Когда мы продумывали обстановку, таких кухонь в России еще не было, мебель пришлось заказывать в Америке. Теперь она уже стала классикой, которую не хочется менять. Из кухни есть выход на летнюю веранду, из окон открывается вид на двор. Также отсюда можно попасть в гостиную, где центральное место занимает огромный диван. Во время последнего приема гостей на нем уместились тридцать человек. В этой комнате теплый пол, и мы часто на нем сидим.
Елена: В гостиной установлен электрический камин — очень удобная вещь. У меня в Голландии дровяной камин, что доставляет много хлопот. Во-первых, он трещит, а это опасно. Несмотря на задвижки, огонь может вдруг так брызгануть, что в сторону отлетит уголек, который грозит сжечь коврик. Поэтому нужно постоянно находиться рядом. Во-вторых, от дровяного камина всегда грязь, приходится убирать золу. А от электрического тепло точно такое же. Можно даже сделать искусственный треск дров. Сидишь себе и кайфуешь.
Татьяна: В кресло перед камином не смеет сесть никто, кроме Ника, оно хозяйское, потому что такое же огромное, как и мой муж. Он любит все большое. Телевизору в гостиной уже лет пятнадцать. Но мы его любим за то, что он одновременно и современный, и необычный. К тому же он великолепно показывает. Мы меняем технику чаще в других комнатах, а это классика, поэтому не трогаем его.
Еще обратите внимание: на стенах в гостиной висят картины Сальвадора Дали, Шагала, Пикассо, Ван Гога. Это репродукции (хотя есть и пара оригиналов). Их написал мой муж, рисование — его любимое хобби. Он много работает, напряженно занимается бизнесом, и самый большой кайф для него — сесть и взять в руки кисть. Может творить запоем, сутками. И после этого словно выздоравливает.
— Как появилась стена из камня в гостиной? Она привлекает внимание.
Татьяна: Натуральный камень — единственное, что нам понравилось из сделанного грузинским архитектором, поэтому мы решили оставить стену. Хотя позже планируем ее как-то обновить. Хочется, чтобы тут, например, лилась вода, росли цветы или шла светомузыка. Сейчас камень смотрится мертво. А это ведь природа. И мы хотим придать ему некую живость. Просто времени пока нет.
— Чем примечательна столовая?
Елена: Здесь главное место занимает обеденный стол, который одновременно служит и декоративным элементом. Это самая неподъемная вещь в доме. Место, которое он сегодня занимает, долго пустовало. Подходящую мебель никак не могли найти, пришлось изготовить на заказ в Италии. Основание стола выложено из того же камня, что и стены. Стеклянная столешница такая тяжелая, что внутрь ее заносили вшестером. Мы собираемся здесь, когда к нам приходят гости. Он очень удобный и вместительный, на нем помещаются все многочисленные яства, которыми мы любим потчевать приглашенных.
— Блюда из русской кухни?
Татьяна: Да. Я обожаю готовить национальные блюда, и они очень нравятся гостям, особенно из-за рубежа. Наш дом почему-то больше ассоциируется именно с застольями иностранцев и русской кухней. В кулинарном мастерстве нам нет равных.
Елена: Это у нас в семье передается из поколения в поколение, готовить мы научились от мамы и бабушки. Кроме того, Таня любит красиво все оформлять. Это целое шоу, когда она подает еду. И она просто обожает, когда ее хвалят.
Татьяна: Стоя у плиты, я уже предвкушаю слова в свой адрес, которые услышу. Это как аплодисменты на сцене. Они вдохновляют меня на кулинарные подвиги! Мои коронные блюда: борщ, мясо с черносливом, мясо в горшочках, жульен, торт «Наполеон» и фирменный рецепт семьи — тушеная капуста с рисом и овощами, запеченная в духовке. Еще мы удивительно вкусно квасим капусту и солим огурцы. Чак Норрис обожает наши соленья.
— На первом этаже очень много цветов. Это тоже чье-то хобби?
Татьяна: Да, их развожу я. В холодное время года столовая превращается в зимний сад: мы заносим сюда растения с улицы. Все цветы — живые. Но я их не покупаю, а подбираю умирающими. Кто-то выбросит, а я смотрю, есть ли хоть маленький намек на жизнь, и приношу домой. Началось это в Америке, где мне всегда грустно и скучно. И вот однажды я увлеклась цветоводством. Во Флориде многие люди выкидывают цветы, наверное, потому что нет времени ухаживать за ними, да и климат сухой. Я стала подбирать их и реанимировать. Когда они распускаются и цветут, это лучшая для меня благодарность.
Я раньше вообще не занималась растениеводством. А сейчас понимаю, что цветы — такие же живые души, я с ними часто разговариваю. У меня есть куча специальных книг, но я их не читаю, потому что каждый цветок мне сам подсказывает, что с ним делать. Интуитивно чувствуешь, сколько раз нужно поливать, куда лучше поставить, кого пересадить.
Елена: Я очень удивилась, когда Таня начала бегать со своими цветами как курица с яйцом. Дело в том, что она в школе была крайне неусидчивой, плохо училась, мне часто приходилось отвечать за нее на уроке. Поэтому я и предположить не могла, что ее может увлечь цветоводство. И сначала не принимала этого хобби, думала: какой же ерундой она занимается! А сейчас понимаю ее, потому что результат усилий меня просто шокирует в хорошем смысле. Видимо, тем самым сестра нагоняет то, что в детстве не доработала.
Татьяна: Вообще первый этаж нам нравится тем, что здесь много пространства, оно не заставлено, есть свобода. А это важно, так как в доме бывает много гостей. И еще мы любим стерильную чистоту. Какая бы домработница у нас ни появилась, мы каждую воспитаем до перфектной (как говорит Лена) степени. После такой школы женщины могут идти работать в любое место, и нам не будет стыдно.
— Второй этаж традиционно отведен под спальную зону?
Татьяна: Да, здесь две большие спальни — наша с Ником и Лены. Отсюда есть выход в гардеробную и ванную. Имеется еще одна комната, где я прячусь и занимаюсь йогой, качаюсь, смотрю телевизор, читаю молитвы — там меня никто не находит.
— Не слишком ли насыщенные цвета для спален?
Татьяна: У Лены немного другой характер, она любит пастельные тона, а мне по душе все яркое. Когда мы только построили дом, многие неискушенные гости ахали от нашей пестрой квартиры, удивлялись, как я не устаю в такой обстановке. Я им объясняла: мне надо просыпаться в ярком свете и знать, что наступает день, даже когда очень пасмурно.
— Ванная у вас тоже необычная, как отдельная комната.
Татьяна: Да, я ее называю королевской. Это типичная ванная комната, именно комната. Большое пространство под нее было продумано специально, потому что у меня крупный муж. И чтобы не сталкиваться с ним, нужно много места. Здесь можно и мыться, и наряжаться, и краситься… Тут у нас есть и телевизор, и музыка, и весы, причем разные. Если чувствуешь, что набрала много, но не хочешь расстраиваться, то становишься на одни весы. Если понимаешь, что все о’кей, то выбираешь другие.
Ванная сделана по-американски: одна ее сторона, где установлены джакузи и раковины, отделана плиткой, другая — обоями. Теплая часть используется для переодевания. Есть большое зеркало в полный рост и даже мягкое кресло.
— Для кого предназначен третий этаж?
Татьяна: Весь третий этаж занимают гостевые спальни. Здесь все очень удобно: есть выход на балкон, отдельная спальня, комната, где можно поиграть в шахматы, посидеть у камина. Он тоже электрический.
— Камин украшен чьей-то коллекцией?
Елена: Да, это антикварные вазы, которые мама начала собирать в Германии. Еще у меня была огромная коллекция керамических собачек, которых тоже покупала мама, когда нам исполнилось четыре года. Однажды при переезде я хотела погрузить в машину коробку, где лежали завернутые фигурки, но вместо этого случайно выбросила ее в мусор. Может, оно даже к лучшему. Сейчас я понимаю, что это было знаком того, что мы станем собирать не керамических, а настоящих собачек. В нашем вольере во дворе сейчас живут девятнадцать собак, которые когда-то были бездомными. Все псы с очень сложными судьбами. Мы их реанимировали, как цветы. Одну бедняжку нашли лежащей на дороге, ее кто-то проткнул шампурами. Врач сказал, что раненая не выживет, а она пришла в себя после десяти дней капельницы. Другой выкололи глаза, поэтому собака слепая, живет с нами уже восемь лет. У всех тяжелый случай. Каждую нашли и спасли. И после того как им было отдано столько любви, заботы, энергии, как можно выбросить питомцев на улицу? Они стали частью нашей жизни.
Татьяна: Мы даже создали благотворительный фонд «Дарите жизнь». С его помощью стараемся устраивать бездомных собак за границей, связываемся с людьми в Интернете. С нами общаются уже очень многие, причем в основном это богатые женщины, которые любят животных. Мы ведь не можем держать у себя бесконечное число брошенных псов, вот и решили отдавать их в хорошие руки. Выхаживаем и везем за рубеж. Так пристроили уже несколько собак в Германии. А в России, к сожалению, если мы им не поможем, их ждет либо живодерня, либо в лучшем случае жуткие питомники, где о братьях наших меньших не заботятся.
— Откуда у вас столько сострадания?
Елена: Мы — дочки военного врача. В детстве видели своими глазами, как папа спасал жизни и людей, и кошек, и собак. Он считал, что доктор должен помогать всем и везде. Это могло быть и в поезде, и в воздухе, и на улице. Отец никогда никому не отказывал. К нему обращались за помощью в любое время суток. Все это мы впитывали.
Татьяна: Однажды мы видели, как папа спасал утопающего котенка: скинул китель и поплыл в чем был — достал малыша. Он потом у нас жил.
— Театральные маски что-то означают или просто для красоты?
Елена: Итальянские маски очень модный сейчас аксессуар. Нам их дарят друзья с Аппенинского полуострова, которые приезжают в гости и всегда привозят в подарок такие вещицы.
— Четвертый этаж совсем в другом стиле — деревянный. Почему?
Татьяна: Дело в том, что мы хотели построить на участке один деревянный дом. Построили, но, увы, он сгорел. Вот и реализовали нашу мечту на отдельно взятом этаже, где все стены и полы из сосны. Запах до сих пор сохранился. Особенную экологическую атмосферу чувствуешь сразу, когда поднимаешься. Если ляжешь здесь в постель, то тут же заснешь.
Елена: Именно на этом этаже мы отвели особое место, чтобы почтить память предков: пусть они будут вместе с нами хотя бы на фотографиях. Особенно здесь много снимков родственников Ника. Его отца увезли в два года из России, семья бежала вместе с Врангелем. Весь род Ника — из Романовых. Его крестная — Татьяна Романова — умерла совсем недавно. Поэтому тут фотографии всех, кто спасал Россию в те времена. Прошлое дает нам силу и хорошую энергетику. Здесь же висят старинные иконы, многие из них от нашей бабушки, а значит, намолены предками. Мы же донские казачки, и святыни перешли к нам по наследству.
— Скажите, вас не смущает то, что дом такой высокий? Многие не любят бегать по лестницам, предпочитая максимум два-три этажа.
Елена: Мы по натуре очень спортивные, поэтому для нас лишняя пробежка с первого на четвертый этаж даже в кайф. Есть люди, которые любят прийти домой, упасть на диван и почитать газету или посмотреть телевизор. Мы же, как заводные, гоняемся туда-сюда. За день раз сто пробежишься по лестнице, и никакой зарядки не нужно. А вот Ник почти всегда сидит в своем кабинете.
— Какие советы по обустройству жилья вы могли бы дать нашим читателям?
Ник: Первый совет: не предлагать никому почасового вознаграждения, а платить за квадратный метр выполненной работы. Второй: убедиться в качестве материалов, узнать, какого они производства. Внешне все выглядит одинаково, но подделки в процессе эксплуатации темнеют, портятся, ломаются. Лучше всего, если это будет импорт из Германии, Италии, Америки. Но и в России появилось немало хороших производств, надо просто изучать.
Третий совет: обязательно получите все разрешения на строительство и право собственности. У нас есть соседи, которые сначала возвели дом, а потом оформляли документы, что привело к серьезным проблемам — оказалось, что нарушены нормы строительства у воды. Без нужных бумаг не стоит вкладывать ни копейки.
Еще один совет: обязательно наймите главного прораба, чтобы все разговоры вести с ним, причем человек должен быть проверенным, честным. У нас возникали ситуации, когда ты расплачиваешься со строителями, даешь прорабу деньги, а он исчезает. И рабочие предъявляют тебе претензии, что им не платят. Порядочного специалиста можно найти только по рекомендации. Причем на эту должность мы старались брать кого-то из местных, а не из бывших союзных республик. Таджики, узбеки и прочие выходцы из СНГ очень трудолюбивы, но над ними должен стоять ответственный человек, который не убежит в любой момент к себе на родину.
И нужно все время следить за процессом, лично приезжать и контролировать. Иначе — караул! Надо знать в том числе, сколько стоят материалы, разбираться в них. Рабочие наживают огромные деньги на фальшивых чеках со строительных рынков. Вы платите за 500-й цемент, а они привозят 300-й и выдают его за более дорогой.
— Наш журнал называется «Современный дом». Как вы считаете, ваш дом современный?
Татьяна: Скажем так, нам уже не двадцать. И мы не идем в ногу со временем — мы всегда на несколько шагов впереди. Поэтому наш дом не только современный, а суперсовременный.
Елена: Действительно, в новом, XXI веке идти в ногу со временем — уже не модно, надо быть первым и увлекать за собой. Поэтому нам близка молодежь и актуальные тенденции. И мы считаем, что современность заключается именно в том, чтобы опережать всех на несколько шагов.
